Московский колокольный завод ЛИТЭКС.
секреты колокольного литья

Бытование колоколов, их функции, их использование с давних времен на Руси в разных ее областях и районах имело в целом один и тот же характер. Но в данной статье мы приводим примеры лишь на основе изучения колоколов Русского Севера.

Если проследить по какому поводу отлит тот или иной колокол, то можно наметить несколько групп.

Нередко встречаются колокола, отлитые в поминовение умерших. Вот образчик надписи на одном из них: «Построен сей колокол из своего инживения и приложили в Сольвычегодский Введенский монастырь 1738 году июля для превосходительные господа бароны Александр Григорьевич с братьями Строгановы за поминовение прародителей своих. Лит сей колокол у Соли-Вычегодской на посаде» [1]. Колокол весил 70 пудов. Отливание колоколов в поминовение родителей было принято в России. Считалось, что каждый удар в такой колокол есть глас поминовения усопшего.

Известны колокола, отлитые «по обету». Приведем рассказ Д. А. Буторина, потомственного помора из Долгощелья, воспроизводящим события, случившиеся где-то в конце XIX в. У четы ненцев в течение семи лет рождались одни девочки, и отец, крещенный ненец по прозвищу Северно, дал обет церкви св. Петра и Павла в дер. Сояна, в которой он венчался, что если родится мальчик, то он пожертвует церкви колокол. Через 10 месяцев после обета родился мальчик. Северко продал стадо оленей и поручил мастерам Дерягину и Мелехову из дер. Кимжа отлить колокол. В 1907 г. колокол был отлит и повешен па колокольню церкви св. Петра и Павла.

Есть колокола, отлитые в память исторических событий. Ярким примером такого рода может служить колокол «Благовестник», экспонируемый ныне в Соловецком государственном историко-архитектурном и природном музее-заповеднике. Этот колокол был отлит «по высочайшему указу на имя Соловецкой обители» па заводе Чарышникова в Ярославле, в память войны 1854 г. Верх колокола увенчан изображением державы. Держава, один из символов царской власти, говорит нам, что колокол — царский подарок. Аналог— держава «Царя-колокола». Текст полон наивной веры в «заступничество небесных сил»: «Дивен бог во святых своих. Лета 1854 июля в день 6 при настоятеле архимандрите Александре два английские паровые 60 пушечные фрегаты «Бриск» и «Миранда» подошли к Соловецкой обители, и один из них сделал несколько выстрелов по монастырю ядрами, после которых из двух монастырских трехфунтовых пушечек, отвечали так удачно, что повредили фрегат и заставили неприятеля удалиться на другой день 7 Июля, после отказа сдать монастырь и отдаться военнопленными: оба фрегата девять часов беспрерывно бомбардировали монастырь бомбами, гранатами, картечью, даже трехпудовыми калеными ядрами, и несмотря на то, заступлением угодников Божиих, обитель Соловецкая осталась цела. До начала и во все время бомбардирования шла служба, был крестный ход, во всем церковном благолепии по стенам вокруг всей обители. Когда же поднялся ход на стену во время пения: «Дерзайте убо, дерзайте люди Божии», усилились неприятельские выстрелы, отчего дрожали монастырские стены, затрещала на ней деревянная крыша, огненные шары насквозь ее прорывали, и с потрясающим шумом неслись над главами шествующих: ядра или падали на землю, ударяясь о стены братских келий, или пролетали насквозь келий, все в них разрушая. Смерть была на волос от каждого, и — о чудо явное! во все время бомбардирования ни один человек не только не убит, но и не ранен, даже из бывших на монастырском дворе в гнездах птенцов чаек ни один не убит. В довершение всего ядро последнего вражеского выстрела пролетело насквозь соборной степы над западными вратами лика иконы Знамения Божией Матери, благоволившей принять сию рану за обитель, как и Сын Ея за весь мир. После сего выстрела все прекратилось, и на другой день враги со стыдом удалились. По отзыву самих врагов, от количества брошенных снарядов могли быть разрушены, не только малая безоружная обитель, но шесть больших городов, что и сами они сознали явным чудесным покровительством божиим». Историческое событие превращено в легенду.

В рамке той же формы и размеров, что и рамка с выше приведенным текстом, помещено изображение сцены бомбардирования монастыря. Вражеские суда обстреливают монастырь, видны летящие ядра и батарея, отражающая нападение. Сцена передана динамично, детали тщательно разработаны. Выпуклый рельеф изображений удачно расположен на сложной поверхности колокола, занимая значительную ее часть. Изображение бомбардирования и рассказ о нем расположены на противоположных сторонах колокола.

Специально для колокола «Благовестник» в 1862— 1803 гг. в монастыре была выстроена колокольня, получившая название «Царской» (не сохранилась). Главная церковная и ризничная опись монастыря, составленная вскоре после создания колокольни, сообщает: «Под колоколом выложена пирамида из чугунных ядер и гранат, собранных после нападения англичан, коих 96-ти фунтового калибра 4-I штук, 26-ти фунтового калибра 146 штук, чугунных же осколков 20 пудов. Подле колокола на площадке два орудия чугунных трехфунтового калибра. Эти орудия употреблены были на отражение англичан в 1854 г.» [3]

Колокол «Благовестник» — своеобразный памятник мужеству северян. Реалистическая сцена обстрела монастыря, изображенная на колоколе, ядра пушки, находившиеся на колокольне, не могли не вызывать восхищения героизмом, проявленным защитниками монастыря, их мужеством, которое церковь столь велеречиво описывала как «божье покровительство».
Самые разные события служили поводом для отливки колоколов. В 1891 г. произошел инцидент в японском городе Отсу, молодой наследник русского престола, был побит полицейским за свое поведение. Известна эпиграмма В. Л. Ги:

Приключением в Отсу Опечален царь с царицей,— Тяжело читать отцу, Что сынок побит полицией. Цесаревич Николай, Если царствовать придется — Никогда не забывай, Что полиция дерется!

Архангельский купец А. М. Починкови «для увековечивания в истории Архангельской гимназии дивного спасения его императорского высочества, наследника цесаревича и великого князя Николая Александровича от грозившей ему смертельной опасности 29 апр. 1891 г. в японском г. Отсу, по просьбе нынешнего настоятеля, пожертвовал 7 колоколов в 35 пуд, устроил для них прекрасную колокольню» [4]

Чаще всего, однако, появление колокола в приходе было актом благотворительности. Колокола дарили церквам, соборам, монастырям не только цари и члены царской фамилии, не только богатейшие купцы (например, Строгановы), но также мелкие и средние купцы, зажиточные крестьяне [5].

В духовных учебных заведениях обучали музыкальным предметам, например, игре на скрипке, дирижированию или пению. Но русская православная церковь не имела ни одной школы звонарей, где профессионалы-музыканты преподавали бы искусство игры на колоколах, как например, в школах звонарей Западной Европы. Процитирую статью 1896 г.: «...ни обыкновенный состав наших певческих хоров, ни их музыкально-певческая подготовка, пи их знания и умение по церковному пению, пи отношение к церковным в собственном смысле напевам в большинстве случаев не говорят за то, что они в состоянии быть блюстителями церковно-певческого искусства, блюстителями его правильности и законности... Все образование их направлено в сторону преимущественно, если не исключительно, концертного гармонического пения, хотя это пение, как известно, составляет лишь самую незначительную долю из всего обширного круга церковного пения,— долю, имеющую притом частное и второстепенное значение и совершенно своеобразный, не подходящий к составу и строю богослужения характер» [6].

Подчас искусство знаменитых звонарей вызывало неудовольствие церковного начальства. Так, известному звонарю А. В. Смагину пришлось искать защиты у орловского архиерея. Благодаря покровительству иерархов, любителей звона, Смагин стал звонарем Александро-Невской лавры Петербурга [6a].

Колокола и колокольные звоны играли разнообразные роли в общественной жизни, в народной культуре. Упомянем некоторые из таких функций.

Колокола звонили, при встрече высокого гостя или начальства. «ДВИНСКОЙ летописец» неоднократно упоминает колокольный звон, описывая встречу в Холмогорах и Архангельске Петра I в 1693 г.: «...Июля в 28 день царь ... Петр Алексеевич... изволил в первом своем походе со своими ближними людьми прити на судех ко граду Холмогорам. И как ис под Костромской волости суда явились, и тогда был в соборе благовест в один колокол, покамест судами против города к берегу пристал. А как изволит в карету сесть и шествовать через город ... тогда в соборе учинится звон во все колокола ... И на завтрое ... поплыли к городу Архангельскому Двиной рекою мимо посад. А как посадами плыли, тогда был звон по всем приходским церквам во всея колокола». Пространная редакция летописца сообщает про тот день: «И звону во вся бывшу того вечера и ночи до 5-го часа» [7].

Колокольный звон сопровождал почти все пребывание Петра I в Архангельске.

Колокола извещали о пожаре, и в этом заключалась их неотъемлемая функция в деревянных северных селениях, для которых пожары были частым и сокрушительным бедствием.

Колокола сообщали о приближении неприятеля: такая функция была у поморских колоколен, например, в годы Крымской войны: «...назначены на колокольнях постоянные караулы, … таким образом, что при первом появлении неприятеля... караульный ударит в набат» [8].

Колокола висели на маяках, были и колокольни-маяки. У церкви Вознесения Господня на Соловках «над колокольнею находится деревянная глава... а поверху главы устроен деревянный фонарь со стеклом, который служит маяком». Рейнеке в «Гидрографическом описании Белого моря» упоминает при маяке на Мысе-Острове башенку с колоколом, «который звонит во время тумана» [9]. Память о такой функции колоколов сохранилась в народной молве [10].

Аналогичную функцию выполняла звоница Петропавловской церкви Чёлмужского погоста. В. П. Орфинский пишет, что в «туманные дни рыбачьи лодки, заблудившиеся в шхерах прибрежных островов, находили дорогу домой по призывному колокольному звону и мерцанию огонька на звоннице» [11].

В поморском селе Нёнокса также били в колокола, чтобы заблудившийся человек мог выйти на звон к жилью.
Аналогично использовали колокола почти во всех северно-русских деревнях, с жителями которых мне приходилось разговаривать о подобной функции колоколов.

Колокола размеряли время. В общественной практике сам распорядок церковных звонов уже служил сигналом времени. Начиная с XVI в. в большом количестве появляются также башенные часы на колокольнях со специальными часовыми колоколами. Самые первые такие часы на Севере были установлены Семеном Часовиком, архиепилем (мастером архиепископа новгородского и псковского) в Соловецком монастыре в 1539 г. В Спасокаменном монастыре на Кубенском озере имелись «колоколенные» часы, сделанные в 1670 г., на колокольне Архангельского монастыря Устюга Великого — «часы железные боевые». В книге «Развитие хронометрии в России», откуда взяты сведения о башенных часах, имеется также изображение часов на колокольне Выгорецкого монастыря [12]. Из других источников узнаем о существовании подобных часов в Вологде, в Сумпосаде, в Верколе, на колокольне кафедрального собора в Архангельске, в монастырях Троице-Стефано-Ульяновском, Кожеостровском Николо-Карельском, Шенкурском женском. Онежском Крестном, Сямском, Михаила Архангела в Архангельске, Сольвычегодском, Введенском и других. Приведенный список явно не полон.

Наконец, колокола сообщали о важных государственных или местных событиях.

Таковы некоторые наиболее значительные функции у колоколов в общественной жизни северноруссов.

Колокольный звон развивался как разновидность народного искусства. Ст. Смоленский отмечал, что «художественный звон возможен лишь на малых колокольнях, где все колокола подчинены воле одного звонаря» [13]. Мы не отрицаем возможность красивых звонов в большие колокола (пример тому звонница Ростова Великого), однако на Русском Севере преобладали одноярусные колокольни со сравнительно легкими колоколами. Звонарями на Севере были местные жители, в церковной иерархии они стояли на самой низкой ступени: «Церковный сторож, он же звонарь (по-местному—трапезник), нанимался ли он от общества, или от выборного им лица, сверх денежных вознаграждений получает подаяние, для этого он ходит по домам прихожан в каждый праздник. Там этому трапезнику подают печеный хлеб, шаньги и пр.» [14] Трапезнику часто поручали и копать могилы в зимнее время за плату от 40 до 50 копеек, а летом — от 20 до 30. Думается, при таком положении дел трапезник был небогатым человеком.

Источники, описывающие красивые звоны, не называют, как правило, имен звонарей. Судя по широкому распространению звонов, большому количеству колоколен в северных городах и деревнях, мы можем считать колокольный звон одним из обычных проявлений народного искусства, где мастер часто анонимен. Говоря о звонах как народном искусстве, отметим существовавший в России обычай, по которому в течение пасхальной недели доступ на колокольни был совершенно открытым. По свидетельству бывшего звонаря поморского села Нёнокса С. П. Аркадова, он пристрастился к звонам во время Пасхи, когда была «звонильна неделя».

П. С. Ефименко пишет: «Как во всю неделю Пасхи бывают целодневные звоны на церковных колокольнях, то у мужчин и женщин, холостых и женатых, замужних и девушек есть обычай ходить после первого дня па церковные колокольни толпами» [15]. Автору статьи приходилось слышать о «звонильной неделе» по всему Северу, от бассейна Мезени до Вычегды, от Пинежья до Поонежья. Звонить мог каждый, вплоть до подростков. Такая традиция, конечно же, способствовала появлению новых сочетаний звона, отбору ритмических «фигур», закреплявшихся потом в музыке трезвона.

Сами звонари сплошь и рядом не имели музыкального образования, но были талантливыми и влюбленными в свое дело людьми. Звоны они заучивали при помощи частушек и поговорок.

На мой вопрос: «как звонили на колокольне?» — старый звонарь поморского села Нёнокса ответил:
А как звонили, парень... Вот заберемся мы с напарником на колокольню, веревки от колоколов в руки возьмем, смотрим друг на друга да приговариваем. Он себе фигуры отмеряет на малых колоколах так:

Го-ли-ка-ми при-ты-ка-ли!
Го-ли-ка-ми при-ты-ка-ли! А я больше меряю:
Голи-ком приткнем!
Голи-ком приткнем!

Голик,— это что? — не понял я сначала. А звонарь

Голик — веник по-нашему. Он в поговорке ни про што, а для ладу. А во время звона так весело — прямо плясать хочешь!

Другую звонарскую «поговорку» мне рассказала С. А. Житнухина, жительница деревни Алешино Вологодской области, вспоминая звоны старой алешинской колокольни: «Дор-да-Батюшка-Слуда-и-Середня-Лабазна-последня!» [16]. В данном случае идет перечисление близлежащих деревень.


О ритмике колокольных звонов Архангельска говорится в сказке С. Г. Писахова «Уйма в город па свадьбу пошла».
«Большой колокол проспал: дело свадебно, он все дни пил да раскачивался — глаза не вовсе открывал, а так вполпросыпа похмельным голосом рявкнул:

По-чём треска?
По-чём треска?

Малы колокола ночь не спали — тоже гуляли всю ночь — цену трески не вызнали и наобум затараторили:

Две ко-пей-ки с по-ло-ви-ной!
Две ко-пей-ки с по-ло-ви-ной!

На рынке у Никольской церкви колоколишки — робята-озорники цену трески знали, они и рванули:

Врешь, врешь — полторы!
Врешь, врешь — полторы!

Большой колокол языком болтнул, о край размахнулся:

Пусть молчат!
Не кричат!
Их убрать!
Их убрать!

Хорошо еще други соборны колокола остроглазы были, наши приносы-подарки давно высмотрели и завыпевали:

К нам! К нам!
С пивом к нам!
К нам! К нам!
С брагой к нам!
К нам! К нам!
С водкой к нам!
К нам! К нам!
С чаркой к нам!
К нам! К нам!

Невеста — соборна колокольня ограду, как подол за собой потащила. Жоних — пожарна каланча фонарями обставился да кой-кому из гостей фонари наставил» [17].

Колокола и колокольцы связаны с традиционной народной культурой. П. С. Ефименко приводит следующие поверья о колокольном звоне, бытовавшие в крестьянской среде на Севере: «Заслышав звон колоколов, дьявол бежит прочь от человека. Замечают еще, что если выйти из дома, войти в него, кончить что-либо в самое начало звона, есть предвестие добра» [18]. Монахи Соловецкого монастыря, опираясь на сложившиеся уже о колокольном звоне представления, распространяли слухи о том, что бомбардирование мо¬настыря в Крымскую войну также прекратилось со звоном большого «Тысячного» колокола.

Отношение к колоколу, как к оберегу, к звону, как к спасению от злых сил па Севере в конце XIX в. было распространено повсеместно.

А. Балов отмечал глубинную связь колокольного звона с культом бога-громовика, полагая, что «как св. пророк Илия отчасти заменил в понятиях наших предков, с принятием христианства, Перуна — бога-громовика, так и колокольный звон сделался символом грома небесного»; и далее: «Природу возбуждает от сна, по верованию славянина-язычника, все тот же бог-громовик своим громовым гласом» [19].

Здесь нам важно обратить внимание на особое отношение к колокольным традициям на Пинеге. Эта северная река издавна славилась архаикой народной культуры. Так вот, по сообщению П. Иванова, на Пинеге «прежде, сказывают, на колокольнях водили круги»,— т. е. хороводы, а значит и моли песни дохристианского календарного цикла! Пользовался вниманием пинежан в эти знаменательные дни поворота года на весну и звон малых, поддужных колокольцев, а также ботал, шаркунов: «Вторая пасхальная неделя у туземцев (т. е. пинежан.— А. Д.) называется Фоминою и Радоницею. По вечеру субботы светлой недели по верховьям Пинеги ребята бегают беспорядочно, держа в руке каждый палку с привязанными колокольцами. Делать это — значит встречать Фому. В Фомино воскресенье по верховью Пинеги крестьяне ездят на лошадях, запряженных в сани с дугами и повешенными к ним во множестве колокольчиками, бубенчиками и шаркунами» [20].

Мы можем предположить какую-то важную роль колокольцев в древних дохристианских представлениях славян. Быть может, их звон представлял собою магическое вызывание грома и весны? Во всяком случае, приведенные факты требуют серьезного внимания этнографов и религиоведов. Проблема роли колокола в христианских представлениях славян представляет чрезвычайный интерес.

Обращает на себя внимание и свадебный обряд. На Пинеге, как и в большинстве других мест Севера, свадебный поезд не мыслим без колокольцев. Колокольцы своим звоном оберегают молодых от «нечистой силы» на самой важной дороге — к венцу и от венца: «Впереди всей церемониальной процессии, составляющейся из огромного поезда обрученных и деревенской родни, с множеством гудящих под дугами, на оглоблях и на шеях лошадей колокольчиков, шаркунов, бубенчиков, позвонков, — едут в санях, телегах или верхом на лошадях повозчики с опущенными на рукавах лентами» [21]. Свадебная обрядность, как и календарная, отличается наибольшей архаикой символов. В таком контексте нам не представляется случайным или поздним появление колокольцев с их охранительной функцией в традиционной культуре северноруссов.

Наконец, колокольный звон связан и с представлениями об умерших, бытовавшими в среде традиционного северно-русского крестьянства. Как и в остальной России, крестьяне считали, что «пожертвование на новый колокол лучше всего может облегчить участь грешной души в загробной жизни», что колокольный звон имеет способность «возбуждать усопших от их непробудного сна» [22].

Магия колокола и колокольного звона проникла и в народную медицину. Здесь уместно вспомнить о бытовавшем на Севере предании, будто висевший на одной из колоколен Сольвычегодска разбитый колокол — это тот самый колокол, который в свое время известил Углич об убиении царевича Димитрия, был за это сечен кнутом и сослан в Тобольск. Народ считал этот колокол чудотворным. Некий М. К. Г-вич описывает связанный с ним магический обряд: «Почти каждый день можно было слышать глухой звук этого колокола: это крестьянин, взобравшись на колокольню, обмывает язык колокола, несколько раз звоня при этом, а воду уносят в «туеске» (местный сосуд) домой, как средство против детских болезней» [23]. Логика рассуждения тут, скорее всего, была таковой: колокол, возмутивший народ, «защитник» невинного убиенного младенца, несет в себе силу, способную помогать больным детям, исцелять их.

Колокола и звоны являются большой ценностью культурного наследия русского народа. В прошлом они составляли значительное явление в общественной жизни и народной культуре Русского Севера. Изучение их многочисленных и разнообразных функций в русской культуре позволит нам более глубоко понять корни национальной самобытности.

Использованные источники
[1] Сольвычегодский Введенский монастырь Вологодской епархии. Вологда, 1902, с. 10.
[2] Давыдов А. Н. Два колокола времен Крымской войны. Россия и Русский Север в годы Крымской войны (1853—1856 гг.). Вологда, 1979, с. 64—83; он же. «Чудесное» спасение Соловецкого монастыря (история и легенда). — Наука и религия, 1981, № 1, с. 32—34.
[3] ГААО, ф. 878, оп. 1, д. 1, л. 221—221 об.
[4] Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии (далее: Краткое историческое описание...), вып. I. Архангельск, 1894, с.114
[5] Там же, с. 19, 59, 114, 295, 339; вып. II, с. 56, 66, 93, 102, 114, 125. 131, 184, 188, 233, 252, 254, 266, 280, 399; вып. III, с. 62, 98, 250 и др.
[6] Вологодские епархиальные ведомости. Прибавление к № 21 за 1896 г.
[6a] Рыбаков С. Г. Церковный звон в России. СПб., 1896, с. 47.
[7] ПСРЛ, т. 33. Л., 1977, с. 162-163, 192-196.
[8] ГААО, ф. 115, оп. 1, д. 180, с. 166 об.
[9] Рейнеке. Гидрографическое описание Белого моря.— Архангельские губернские ведомости, 23.1. 1846 (№ 4). Часть неоф., с. 50.
[10] Криничная Н. А. Северные предания (Беломорско-обонежский регион). Л., 1978, с. 107.
[11] Орфинский В. (П). В мире сказочной реальности. Петрозаводск,. 1979, с. 77.
[12] Пипуныров В. II., Чернягин Б. М. Развитие хронометрии в России. М., 1977, с. 18, 31, 32, 51.
[13] Смоленский Ст. О колокольном звоне в России.— Русская музыкальная газета, 1907, № 9—10, 4—11 марта, стб. 265.
[14] Ефименко П. С. Сборник народных юридических обычаев Архангельской губернии. Архангельск, 1869, с. 106.
[15] Ефименко П. С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии, т. 1. М., 1877, с. 141.
[16] Житнухина Софья Алексеевна, 1914 г. р., уроженка дер; Алепшно Вологодской обл.; запись А. Н. Давыдова. Архангельск, 25.10.77.
[17] Писахов С. А. Сказки. Архангельск, 1977, с. 59—60.
[18] Ефименко П. С. Материалы по этнографии..., с. 164.
[19] (Балов А.) Колокольный звон в народных верованиях.— Архангельские губернские ведомости, 1903, № 243, с. 4.
[20] Ефименко П. С. Материалы по этнографии.., с. 168, 141.
[21] Там же, с. 78.
[22] (Балов А.). Указ. соч., с. 3—4
[23] Г-вич М. К. Сольвычегодск и его уезд,- НАОИРС, 1911, № 15, с. 119
перепечатанно с сайта perezvon.org

КОЛОКОЛА ЛОУЭЛЛ ХАУС:видео

Доклад иеромонаха Романа о Даниловских колоколах. видео

В Москве к Пасхе готовят звонарей (Самая грубая ошибка для звонаря — исполнить звон, несоответствующий поводу)

С наступлением Великого Поста в богослужебной практике происходят изменения. Например, меняется система счёта дней седмицы. Если в обычное время (в период пения Октоиха) первым днём седмицы считается воскресение, то в Великий Пост – это понедельник. Меняется порядок чтения кафизм; вообще, чтения становится больше, а пения – меньше; характер пения меняется, становится более сдержанным.
Появляются разновидности звонов, присущие только периоду Великого Поста, например – часовые.
Перед 3-м часом совершают три удара в Постный колокол, перед 6-м - шесть ударов, перед 9-м – девять ударов, а перед повечерием – двенадцать.
К вечерне, утрене и литургии Преждеосвященных Даров - звон в двои (в два колокола – часовой и меньший, следующий за ним по величине).
В Типиконе прямого указания на эти звоны нет, но в Учебном Уставе протоиерея Константина Никольского (стр. 40 издания 1995 г.) говориться, что «..звон в два колокола ещё бывает:
Перед вечернею и утренею: в понедельник, вторник, среду, четверток и пяток великой Четыредесятницы…».
Если молящиеся расходятся из храма после чтения 3-го или 6-го часа (как бывает в монастырях), то, согласно указаниям «Типикона», «кандиловозжигатель ударяет в древо…» (в качестве благовеста), а к началу часа«..по первом же Трисвятом ударяет в кампан…».
В современном варианте это может быть благовест в постный колокол, поскольку бил теперь не используют, и, затем, в положенном месте, удары в часовой колокол.
В приуготовительные дник Великому Посту, например, в среду и пятницу сырные не совершается литургии, а совершается чтение часов по великопостному образцу. Однако звонить великопостным звоном (часить) ещё пока не нужно. На это в «Типиконе» и указывается в 49 гл.: «На часех в кампан не ударяем».
В Прощённое воскресение
К вечерне благовестят в праздничный колокол. После чина прощения – звон в двои.
В понедельник к полунощнице«Знаменает параекклесиарх к свету коснее вечерняго ради утешения» (Типикон гл. 49).
Это означает, что благовест отличается от обычного большим интервалом между ударами. Например - через молитву «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго», как это принято в Троице-Сергиевой Лавре.
Следующее указание о звонах в «Типиконе» относится к 3-му часу: «Ударяет кандиловозжигатель в било довольно, и собираемся в церковь…»
Далее, после указаний на совершение перед началом третьего часа обычного начала:
«Кандиловозжигатель же взем благословение у настоятеля, исшед ударяет в кампан трижды.».
О 6-м часе: «Кандиловозжигатель же сотворив обычный поклон предстоятелю, и шед ударяет в кампан, шесть крат.».
На 9-м часе: «Кандиловозжигатель взем благословение у настоятеля ударяет в великое древо и собравшееся в церковь, благословившу иерею, поем 9-й час»
И далее, так же как и в начале, после обычного начала «Параэкклесиарх же изшед ударяет в кампан 9 крат и поем час 9-й трипсалмный»
Изобразительны совершаются сразу после 9-го часа и особенным звоном не обозначаются.
С понедельника до четверга первой седмицы на повечериях совершается чтение канона Андрея Критского. В эти дни к повечерию предписывается: «Входит свещевозжигатель, и сотворив поклон предстоятелю, и шед биет в било, 12, и собираемся вси в церковь».
В настоящее время совершается благовест в постный колокол.
В среду и пятницуво весь период Великого Поста служится литургия Преждеосвященных Даров.
Перед вечерней совершают звон в двои (поскольку литургия служится в соединении с вечерней).
« Параекклесиарх же, поклон сотворив настоятелю, и благословение взем, и шед звонити.»
И ещё:«На блаженнах глаголем Предтечи…Господи помилуй 40 и поклоны 3 великия и в то время параекклесиарх знаменует в два кампана. И по триех поклонах великих глаголем: Приидите поклонимся: и поем вечерню.».
В следующие седмицы таких подробных указаний относительно звонов уже не даётся, и мы можем предположить, что 1-я седмица являет собою образец совершения звонов на весь период Поста, если на этот счёт нет каких-либо специальных указаний.

В период Поста не совершаются службы с полиелеем кроме 24 февраля и 9 марта. В эти дни полагается полиелейный звон. Ради этого отменяются часовые звоны«Егда же поем поилелей на часех в кампан не ударяем.».

На время Поста не нужно менять характер воскресных звонов. Воскресение - малая Пасха.

На субботние и воскресные дни пост на службу отлагается, совершается литургия. Следовательно – уже в пятницу к великому повечерию не полагается великих поклонов, и, соответственно – к вечерним службам положены звоны не постные.К вечерням в воскресные дни полагается благовест в большой колокол, поскольку собственно пост наступает после вечерни и ещё потому, что на этих вечернях совершается вход, возглашается и поётся Великий Прокимен.
Каждый воскресный день в период Великого Поста празднуется особо.
В неделю 3-ю, Крестопоклонную,в чине выноса креста совершается перезвон по одному удару в каждый колокол перед выносом креста (на великом славословии), а в момент шествия с крестом на середину храма совершается трезвон «во вся», который продолжается до возложения креста на аналой.
Указаний на это в Типиконе нет, но, в дошедших до нас уставах Московского Успенского и Новгородского Софийского соборов, этот звон присутствует. В настоящее время этот звон уже повсеместно вошёл в чин всенощной и стал традиционным. Автор полагает, что это заимствовано из чина празднования Крестовоздвижения.
В среду 5-й седмицы«Звон в красныя; такожде и в четверток ко утрени и вечерни.»
Этот праздник именуется иногда «Марьино стояние», поскольку вместе со службой, посвящённой памяти Марии Египетской, вычитывается весь канон Андрея Критского в один приём. В четверг совершается литургия Преждеосвященных Даров. Полагается (по Никольскому) благовест в полиелейный колокол; трезвон – «во все кроме первого».
Такой же звон совершается и в пятницу вечером к службе, которая именуется «Суббота акафиста».
В субботу 5-й седмицы, именуемой «Лазаревой субботой» совершается благовест в праздничный колокол, трезвон - во все без праздничного. Указаний в Типиконе об этом нет, но есть в чиновнике Новгородского Софийского собора, и так же, как и в неделю Крестопоклонную, звон этот уже стал традиционным.
perezvon.org

17 марта – престольный праздник Данилова монастыря, когда Церковь молитвенно вспоминает день блаженной кончины “хозяина” Москвы – благоверного князя Даниила. Как и бывает каждый год, в этот день совершалась торжественная служба — Всенощное бдение и Божественная литургия. Это духовное торжество возглавил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Вместе с Патриархом Литургию Преждеосвященных Даров служили архиепископ Истринский Арсений, архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий, архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Викентий, епископ Красногорский Савва, епископ Егорьевский Марк, наместник Данилова монастыря архимандрит Алексий, братия обители, а также духовенство Москвы, которое по доброй многолетней традиции всегда приходит на этот праздник из любви к святому и преподобному князю Даниилу.
Народу в этот раз было больше обычного, и это неспроста. По окончании Литургии должно было состояться долгожданное историческое событие — звон возвращенных исторических колоколов, которые наконец водружены на свое законное место и настроены для исполнения церковных звонов. Они с достоинством ждали своей минуты, по-монашески прячась за сводами, выглядывая темно-зелеными изгибами и как будто перешептываясь о важности предстоящего — не подкачать бы! Монахи-звонари замерли с бледными лицами, от волнения держась за перила колокольни, периодически поправляя наметки, которые легкий ветерок бросал им в лица чтобы, видимо, снять напряжение.
Трудно было поверить своим глазам. Еще какие-нибудь пять лет назад все это казалось невозможным. Воплотились воспоминания тех, кто еще слышал эту звонницу до ее разрушения. Всего несколько лет не дожил до этого дня Михаил Иванович Макаров, автор книги «Сокровенная память души», который был прихожанином Данилова монастыря, учился в монастырской церковно-приходской школе и мальчишкой звонил в эти колокола, спешил на службу под их величественный и, как он вспоминает его, «малиновый» звон. И вот мы, современные люди, стоим и смотрим на эту живую историю — молчат в ожидании древние колокола, молчат и наши уста, не способные объяснить происходящее.
Очевидец этого праздника, пожелав заранее занять место на площади и пробившись в храме сквозь плотную толпу, выйдя на улицу, попадал в такую же толпу — вся монастырская площадь была заполнена народом. Солнце в этот день светило мягким и радостным светом и отражалось в многочисленных радостных лицах трепетного люда. На улице работала трансляция богослужения, так что молитвенное пение как фимиам из храма растекалось по монастырю.
По окончании Литургии наместник Данилова монастыря архимандрит Алексий в приветственном слове Святейшему Владыке напомнил, что прошло уже более 25 лет с момента возвращения монастыря Церкви. Минувшей осенью произошло знаменательное событие ― в монастырь были возвращены колокола из Гарвардского университета, и сегодня, со звоном возвращенных колоколов, прозвучит последний аккорд в восстановлении Данилова монастыря. Отец наместник и братия обители подарили Святейшему Патриарху колокол, специально изготовленный и украшенный в память о возвращении даниловского исторического звона.

В ответном слове Святейший Патриарх Кирилл подчеркнул, что сегодня, в день памяти святого благоверного князя Даниила Московского, основателя Данилова монастыря, происходит историческое событие. «Мы услышим звон первоначальных колоколов, которые в годину лихолетия оказались за океаном, но силой веры, настойчивости благочестивых людей эти колокола возвратились на свое место», ― сказал Святейший Патриарх, отметив, что усилиями благодетелей копии этих колоколов, отлитые в России, переданы Гарвардскому университету. Это последняя страница трагической истории звонницы Данилова монастыря, отметил Святейший Патриарх. По словам Его Святейшества, прошло более 25 лет с момента возвращения обители Церкви, сменилось поколение людей, и сегодня многие уже не представляют себе Москву без этой обители, в которой ранее была мерзость запустения, устроенная людьми, хотевшими построить человеческое счастье без Бога и без веры. «Мы можем свидетельствовать, что эти богохульные и дерзкие мечтания закончились полным крахом. На месте, где мерзость и запустение, не может возникнуть человеческое счастье», ― сказал Предстоятель. «Чему же учит нас история Данилова монастыря и всей нашей страны? Невозможно идти против Бога! Бог попускает людям идти против него, чтобы они убедились в тщетности своих попыток», ― подчеркнул Святейший Патриарх. По его словам, опыт последних 25 лет убеждает нас в том, что при благочестивом отношении к нашей истории можно возродить красоту и величие Святой Руси. Святейший Патриарх Кирилл напомнил, что, когда стоял вопрос о возрождении Храма Христа Спасителя, многие были против, ссылаясь на то, что деньги необходимо тратить на больницы, тюрьмы, детские дома. «Но разве кто-то может сказать, что Церковь не сделала чего-то, потому что был возрожден храм Христа Спасителя! ― сказал Святейший Патриарх. ― Вместе с воссозданием храмов и монастырей по всему лику земли стало возрождаться и наше Отечество». Предстоятель отметил, что те, кто помогал вернуть звонницу Данилова монастыря, понимали, что эти колокола ― часть Руси, которая была утрачена и которую нужно вернуть. «И пусть колокола, возвращенные в Даниловскую обитель, сегодняшним звоном провозгласят истину, что без Бога невозможно человеческое счастье», ― сказал в заключение Святейший Патриарх Кирилл.

По окончании Литургии и краткого молебна перед ковчегом с мощами князя Даниила все духовенство и благочестивые миряне вышли с Крестным ходом на монастырскую площадь. Возглавлял шествие Святейший Патриарх. Площадь была почти полностью занята народом Божьим, пришедшим услышать этот долгожданный звон.
Патриарх прочел молитву на освящение колоколов, после чего осенил крестом колокольню. Затем был совершен первый звон возвращенной исторической звонницы обители — звон, который ждали 25 лет, — с момента возвращения монастыря Церкви и возобновления в нем монашеской жизни. Звон исполняли братия-звонари Данилова монастыря во главе с иеродиаконом Романом. Не обошлось и без чуда. По впечатлениям старшего звонаря, колокола как будто сами звонили то, что требовал этот трепетный момент, и первый звон вышел на удивление красивым, хотя накануне звонари проводили репетиции другого звона — сила Божия и немощь человеческая! Разбирающиеся слушатели выражали потом о.Роману свой бесконечный восторг, пытаясь описать словами и это чудо — этот звон, — и свои впечталения. Говорили, что как будто окунулись в древнюю Русь с величественными Крестными ходами, с бархатным густым звоном, когда, кажется, звучит сама земля-мать, с могучими протодьяконами-богатырями, спорящими своим мощным басом с колоколами-благовестниками.
По окончании первого звона, длившегося около трех минут, Святейший Патриарх Кирилл обратился к народу и вдохновенно сказал: «Звон колоколов отделяет две эпохи — эпоху созидания и эпоху разрушения. Дай Бог, чтобы никогда больше не умолкал звон этих колоколов на звоннице Данилова монастыря. Важно, чтобы этот звон напоминал о том, через что пришлось пройти нашей Церкви, стране, народу. И дай Бог, чтобы стремление русских людей вернуть колокола помогало ученым и студентам Гарвардского университета тоже думать о Боге и сохранять в своих сердцах веру.»
По окончании торжества в благодарность за труды по возвращению колоколов Святейший Патриарх Кирилл наградил наместника Данилова монастыря архимандрита Алексия орденом святого равноапостольного князя Владимира II степени, а столичного градоначальника Ю.М.Лужкова благословенной Патриаршей грамотой.
На торжестве присутствовали министр культуры А.С.Соколов и посол США в Российской Федерации Джон Байерли.

Когда Крестный ход двинулся с площади, две колокольни продолжили праздник поочередным звоном: историческая – на храме преподобного Симеона, – и временная, расположенная на земле, с колоколами, которые более 20 лет честно благовестили всей даниловской округе, а теперь уступили место братьям — хозяевам колокольни. Еще 15 минут, как это принято в Даниловом монастыре в день главного престольного праздника, плыл по округе «малиновый» звон, не отпуская блаженствующий народ, который растекся по площади, протягивая над головами свои фотоаппараты и мобильные телефоны, снимая и записывая. Сайт монастыря http://msdm.ru